Типичные нетипичные

Разве так бывает: любишь человека из другой страны, а культурных различий не видишь? Оказывается, бывает…

На эту странность я обратила внимание несколько лет назад, когда собирала материал для диссертации. Мне приходилось много разговаривать под диктофон со смешанными парами: в основном русско-польскими, но и другие комбинации меня также интересовали. Я расспрашивала про то, как проходила взаимная культурная адаптация, с какими проблемами на этой почве пара сталкивалась и как их решала. И вот слушала я — и не переставала удивляться.

«Во время моих бесед порой доходило до абсурдных ситуаций»

Как это, спрашиваю, жить под одной крышей с иностранцем? А в ответ частенько слышу:

– Это с ним, что ли? Да какой из него иностранец!

Собеседники мои (надо отдать должное, не все, но очень многие) мотают головами и отрицают какие бы то ни было культурные различия с возлюбленными. Причем мотают так активно и уверенно, что я поначалу дейсвительно им верю. И в опубликованные в журналах интервью с известными личностями об их заграничной любви верю. И тому, что пишут на форумах менее известные люди с таким же опытом, тоже верю. Верю, а понять вот, хоть убей, не могу. Это как? Нет никаких культурных различий между русским мужчиной и немкой? Вообще ничем, кроме пола, друг от друга не отличаются полька и кореец? Вы серьезно?.. Ну-ну…

Во время моих бесед порой доходило до абсурдных ситуаций. Десять минут назад ребята дружно уверяли меня, что не чувствуют никаких межкультурных звоночков. Да что там — культурные различия вообще не существуют! Это, дескать, какая-то модная ерунда, кто-то придумал, остальные подхватили. На самом-то деле ежу понятно, что все мы в первую очередь люди, а уже в десятую — скажем, русские и французы. Все это прозвучало десять минут назад – а сейчас оба они, совершенно не стесняясь моего присутствия, на повышенных тонах выясняют, как надо правильно жить: «вот у вас так», а «у нас вот эдак».

В конце концов я поняла, что надо менять стратегию, иначе я сойду с ума, и защищаться мне в смирительной рубашке. С тех пор разговор я начинала с вопроса о поведении, характерном для представителей данного народа. И вот тут обычно каждому из пары было что поведать про соотечественников его супруга. Выслушав подробные рассказы о том, что поляки такие-растакие, а русские ведут себя так-то и так-то, я задавала вопрос:

– Так как же вы со всем этим живете? Как справляетесь-то?

После чего в комнате обычно наступала тишина. И… звучали сакраментальные слова:

– А он какой-то нетипичный поляк. Вот все вот это, про что я рассказала, так в нем ничего этого нет.

А дальше — хорошо известное мне, классическое, можно сказать:

– Дело в том, что между нами нет никаких культурных различий, мы одинаково действуем, одинаково думаем, вот и все!

«Международные пары состоят исключительно из нетипичных американцев и шведов и, конечно же, сплошь нетипичных русских обоего пола»

Ох и насмотрелась я на этих «нетипичных», пока проводила исследования! И насмотрелась, и начиталась. В общем, международные пары состоят исключительно из нетипичных японцев и корейцев, нетипичных американцев и шведов, нетипичных поляков и венгров и, конечно же, сплошь нетипичных русских обоего пола. Польки массово выходят замуж за нетипичных немцев, а поляки женятся на вьетнамках, которые ну разве что по-вьетнамски говорят, а так — от польки и не отличишь. Надо думать, немецкие свекрови и вьетнамские тещи все тоже не унижают себя немецким и вьетнамским стилем поведения…

Получается, что мы можем состоять в близких отношениях с человеком из другой страны, создать смешанную семью, и при этом яростно отрицать, что за плечами у каждого из нас — иные культурные модели, которые приходится как-то приводить к общему знаменателю. А если нас припирают к стенке, то заявляем, что наш «экзотический» партнер таким только кажется. На са-а-амом-то деле он совершенно не типичный представитель своего народа. То есть вовсе не чужой. Просто… ну… родился и прожил полжизни не там, где надо. А так — свой человек!

Это явление настолько бросается в глаза ученым, занимающимся проблемами межкультурных браков, что является предметом отдельных исследований. Американцы Поль Розенблатт, Терри Карис и Ричард Поуелл подробно описали отрицание супругами какой бы то ни было неординарности в отношениях между ними в книге о межрасовых семьях и пришли к выводу, что речь идет о специфическом защитном механизме. Немец Ульрих Бек рассмотрел проблему еще глубже, применительно вообще ко всем межкультурным семьям. Этот защитный механизм, не подозревая о том, рано или поздно запускает большинство смешанных пар. Почему?

В начале отношений с человеком из другой страны нам очень нравится ареол экзотики, чужеродности и «ветра дальних стран». Все очень интересно, мы как пара, безусловно, привлекаем к себе внимание знакомых и незнакомых, особенно если наш чужеземец (или чужеземка) весьма колоритен внешностью и поведением. Но сколько же можно?! От постоянного внимания в конце концов устаешь, об этом знают даже мировые знаменитости. Хочется перестать уже выделяться на фоне окружающих. Одни и те же вопросы начинают вызывать раздражение, а повышенный интерес к нашей частной жизни пробуждает желание душить на месте. Оскароносные актрисы надевают темные очки и делают вид, что «их тут не стояло», а смешанная пара начинает убеждать всех вокруг и себя самих в том, что они ничем не отличаются от остальных людей. У нас такая же семья, как у вас, ничего особенного в нас нет, ни о каких специфических различиях мы не знаем! Нечего к нам лезть с идиотскими вопросами! Если же различия все же слишком очевидны и просто так закрыть на них глаза не получается, на помощь приходит тяжелая артиллерия — аргумент про «нетипичность».

«Лично я уверена, что такой подход несет в себе опасность»

Понятное дело, интервью под диктофон не способствует полной откровенности. Не каждый захочет рассказывать всю подноготную своих отношений. Проще сказать «у нас нет межкультурных сложностей» и закрыть тему. И тем не менее, я имела возможность убедиться в том, что во многих случаях эта позиция была абсолютно искренна.

Лично я уверена, что такой подход несет в себе опасность как для развития отношений, так и для собственной психической и эмоциональной интегральности. Созданная нами иллюзия дает, конечно, ощущение безопасности, но имеет также свою цену. Мы становимся совершенно беззащитны пред лицом реальности, жизни, обстоятельств. Нашу домашнюю идиллию, в которой нет отзвуков разнообразия огромного мира, а есть только идентичные друг другу мы, может разрушить каждая серьезная перемена. Достаточно будет того, что к нам переедут престарелые родители и привезут с собой кусок своего далекого (а может, и не такого уж и далекого) мира, с которым нам теперь жить: специфическую кухню, иные представления о распределении ролей в семье, иную модель организации пространства. Они могут быть прекрасными, ненавязчивыми людьми, но, хотим мы этого и нет, наш дом наполнится чужеродностью, которую мы так старательно игнорировали. А мы будем к этому совершенно не готовы.

Второй важный момент – это эмоциональная и духовная связь с партнером. Чем лучше мы друг друга узнаем, тем прочнее и глубже эта связь. Но ведь мы никогда не сможем понять до конца ассоциаций и реакций другого человека, если не дадим себе труд встать лицом к лицу с миром, в котором он был воспитан! Не с фрагментами, лежащими на поверхности, а со всей многомерной системой общественных отношений. С темными сторонами, на которых, возможно, наш партнер сам предпочитает не заострять внимание.

Но и это не все. Отказывая нашим заморским возлюбленным и их родственникам в праве на культурную чужеродность, мы лишаем себя замечательного развлечения! Ведь межкультурные познавательные забавы приносят море удовольствия. Как сказал однажды мой знакомый, даешь обязательные для всех браки с иностранцами!

— С женой из другой страны открываешься новому миру, поразительным образом расширяешь свои горизонты. Я получил в подарок, совершенно нахаляву, без всяких там филфаков и прочего, другую культуру, целую вселенную! — так он охарактеризовал итоги своего решения жениться.

А мы, убедив себя в «нетипичности» наших любимых чужестранцев, выбрасываем на помойку содержимое прелестно запакованного подарка и пытаемся радоваться коробке с бантиком.

«Может быть, я несправедливо упрекаю?»

А может быть, я несправедливо упрекаю супругов «нетипичных» немцев, американцев и корейцев в стремлении прятать голову в песок? Что, если эти немцы, американцы и корейцы действительно многим отличаются в своем поведении и способе самовыражения от большинства своих соотечественников? В конце концов, все люди разные, а социализация — это не станок, штампующий идентичные человеко-единицы. Вынесенные из дома схемы и модели поведения можно и сознательно поменять, было бы желание. Ну вдруг вот этот вот «нетипичный» голландец обладает, с одной стороны, достаточно гибкой личностью, а с другой стороны, богатым опытом межкультурного взаимодействия и действительно способен успешно «обрусеть»! Возможно же такое? Конечно, возможно. (Хотя в скобках замечу, что полностью это не удалось даже живущему вот уже 25 лет в России и тщательно изучившему наши «национальные особенности» Вилле Хаапасало). Или, может, вон та чешка, которая с раннего детства переезжала с родителями-международниками из страны в страну, с молоком матери впитала мозаику культур, а ее чувство национальной принадлежности охватывает континенты. Может такое быть? Разумеется. Однако такие люди в красках рассказывают о видоизменениях собственных культурных моделей, а их спутники жизни с гордостью подчеркивают замеченные различия. В их лексиконе нет слова «нетипичный» — применительно к корням, конечно же. Они прекрасно разобрались, из каких элементов и в каких пропорциях состоит индивидуальный «культурный узор» их союза.

Для наглядности приведу пример от противного, из моих собственных исследований. Итак: польский мужчина, уверяющий, что его русская жена — нетипичная русская. При этом он за девять лет брака так и не научился более или менее сносно говорить по-русски («А зачем? Мы же в Польше живем»), в России был два раза — достопримечательности посмотреть и перед свадьбой родственникам показаться («И пока мне хватит»), не читает русских книг («Времени нет»), не смотрит русских фильмов («Ничего там не понимаю»), а когда жена беседует с русскими подругами, не знает, что они обсуждают и над чем смеются («Если что-то важное будет — она мне переведет»).

Подведем же итог. Знает ли он, что из себя представляют русские, Россия, русский национальный характер? Нет. Может ли он адекватно оценить, насколько типичной русской является его супруга? Нет. Может он делать выводы насчет культурных различий с женой? Нет! Наконец, могу я ему поверить, когда он со знанием дела заявляет, что его жена ничем не отличается от среднестатистической польки? Нет. Извините меня. Но я не могу. Этот мужчина считает свою жену «нетипичной» русской исключительно потому, что она не соответствует его стереотипу женщины из России — а это уже совсем другая история. Ну и неохота занятому человеку забивать себе голову всей этой экзотикой.

Воздержусь от ехидных замечаний. Этот человек уделил мне свое время, согласился поговорить, и я очень ему благодарна. Скажу только о красивой и прекрасно образованной женщине, его жене. Она откровенно погрустнела, когда я спросила ее, как она — русская — чувствует себя в своем уютном польском доме без русской атмосферы. К слову пришлось, что мой польский муж иногда по вечерам включает на Ютубе всякую юмористическую ерунду типа обзоров Макса Голополосова или кусков из КВН. Мы отпускаем уставшие мозги погулять и дружно хихикаем над специфическими, непонятными без контекста юморесками. Он, типичный поляк, и я, типичная русская. Так вы бы видели ее взгляд — как же она мне завидовала…