На примере этой трагикомической автобиографической зарисовки прекрасно видно, как незнание определенных культурных моделей может сделать из человека дурака (и дуру).

 

Весна, Варшава, все цветет. Первый год моей аспирантуры — почти десять лет назад. Наконец-то тепло, куртки-свитера отправляются в шкаф, а оттуда выпархивают платья, юбочки и туфельки. Все как обычно. И вот бегу я, вся такая девочка, по мостовой Краковского предместья, куда-то сильно опаздывая. Внезапно передо мной вырастает парень и пытается что-то до меня донести. Тра-ля-ля туристы, тыр-пыр-быр экскурсия, бу-бу-бу твой телефон. У меня как у опытного гида-сопровождающего на сочетание понятий «туристы», «экскурсия» и «телефон» реакция автоматическая: я достаю телефон и начинаю договариваться о дате проведения мероприятия. Однако в этот раз автоматизм в силу спешки срабатывает как-то нестандартно: я, не замедляясь, то ли диктую свой электронный адрес, то ли зачем-то записываю его адрес и уношусь в закат. Воспоминание об этом дивном диалоге встречный ветер выдувает у меня из головы секунд за десять.

Подробностей я уже не помню, а жаль. То ли я через несколько дней получила письмо от незнакомца и, помедитировав на монитор, вспомнила наконец ситуацию: ах да, вроде о какой-то экскурсии шла речь… То ли эта встреча все-таки выплыла у меня из глубин подсознания, и я написала сама, чтобы выяснить, насчет какой экскурсии я умудрилась, не сбавляя скорости, договориться. Как бы то ни было, между нами завязывается электронная переписка в довлатовском духе. Действительно, слово «экскурсия» в письмах повторяется довольно часто. Однако отнюдь не в том смысле, что я должна ее кому-то провести, вовсе нет. Оказывается, туристов прогуливает по Варшаве и возит по свету мой корреспондент, о чем и сообщает мне с должной долей небрежности и хвастовства.

Вот полька на моем месте сразу бы все поняла: мальчик познакомиться хотел и непостижимо удачно попал с этой своей экскурсией. Посылаем этого мальчика сразу, если не заинтересовал, или форсируем встречу, если заинтересовал. А я вела себя как хорошо воспитанная русская девушка: из вежливости на эти странные письма отвечала (ну как же можно человека-то обижать…) и ждала, что будет: то ли оно само рано или поздно увянет, то ли я наконец-то прочитаю что-то интересное, и мы подружимся (!). А оно, понимаешь, ни туда, ни сюда. Все лето я периодически получала письма то из Китая, то из Варшавы, то еще откуда-то. Насыщенный, однако, у коллеги-гида выдался летний сезон. Переписка была какая-то искусственная, как будто перед парнем задачу поставили: раз в две недели писать мне по модели «что вижу, о том пою». Я удивлялась, но исправно отвечала. Вежливая же я до жути.

«Товарищ, из дальних странствий возвратясь, позвал меня в кафе»

К началу нового учебного года я уже даже как-то привыкла, что ли. И когда товарищ, из дальних странствий возвратясь, позвал меня в кафе, я встала да пошла. Ну а что? Вроде уже четыре месяца переписываемся, не сказать что часто, но относительно регулярно, чего б и не потрепаться наконец. Подчеркиваю, никаких — никаких! — романтических мыслей в моей голове в его адрес не было. Был профессиональный интерес — надо же поддерживать контакты в индустрии.

В кафе неожиданно оказалось, что он несколько лет назад закончил тот самый Институт этнологии, в котором я училась в аспирантуре. Ух ты! Мы провели прекрасные полтора часа, беседуя о довоенной Варшаве, современных туристах, этнологическом взгляде на мир и межкультурной коммуникации, обменялись профессиональными байками. Было легко, весело и приятно. Естесственным образом прозвучало предложение встретиться еще как-нибудь и сходить пофотографировать какие-то малозначимые, но страшно интересные варшавским гидам детальки фасадов. Честно признаться — я очень обрадовалась, как радуется каждый иностранец возможности подружиться с кем-то близким по духу и интересам. Никакого чувственного контекста наша встреча в кафешке в обеденное время не имела — во всяком случае, я его не заметила.

«Как насчет небольшого романчика?»

И вот, вся радостная от перспектив обретения нового приятеля, возвращаюсь я домой и получаю от этого новообретенного приятеля смс: «Как насчет небольшого романчика?» Нет, на русский язык сложно перевести всю прелесть той польской формулировки. Там было словосочетание, которое обычно используется, когда речь идет о разных мелких удовольствиях типа чашки чая, фильма или тортика. А то, что я перевела как «романчик», обозначает в польском языке не просто страстные отношения между мужчиной и женщиной, а левые страстные отношения между мужчиной и женщиной. Когда это либо на стороне, либо в сугубо развлекательных целях. Точно так же звучало бы предложение откушать мороженого. Отнюдь, сказала графиня.

Выяснение отношений было очень лаконичным и не вышло за рамки смс. На том мы и распрощались. Полька бы плюнула да забыла, а я, вежливая русская девушка, еще предприняла наивную попытку вырулить из «глупого недоразумения» обратно на плоскость приятельских отношений. Охолонув от жуткого разочарования, я написала коллеге в квадрате небольшое, но информативное письмецо, как этнолог этнологу, на тему межкультурного аспекта всей этой ситуации с приглашением к размышлениям. Ответа не воспоследовало…

«А схема такая»

Итак, шокировали меня две вещи. Во-первых, однозначная интерпретация моей сначала вежливости, а позже открытости к дружескому контакту как готовности немедленно нырнуть в лябофф. Во-вторых, форма, в которой поступило интересное предложение. Второе однозначно классифицируется хорошо воспитанными поляками как хамство, и тут медицина бессильна. А вот первое дает много пищи для размышлений о культурных различиях.

Можно было бы списать все на мою индивидуальную, как бы это сказать, одаренность. Однако я заметила, что по похожей схеме развиваются  (и очень часто быстро заканчиваются) знакомства молодых девушек из России с европейскими мужчинами в том случае, если девушка не «ищет мужика», а просто… живет себе. Подчеркиваю, речь идет о ситуации, когда девушка и думать не думает заводить роман: то ли потому что у нее один уже есть, то ли ей в данный момент и так хорошо. У меня перед глазами есть примеры подобных проколов с поляками, немцами, французами и голландцами, и у меня есть все основания полагать, что в пределах Западной Европы схема довольно универсальна.

А схема такая.

Симпатичная незнакомая или малознакомая девушка обращает на себя внимание парня. Интерес к ней вполне конкретный — уж не Канта обсуждать, а во всяком случае, не только это. Однако барышня с самого начала не ловит потенциально-эротический подтекст знакомства. Воспринимает все проявления интереса к ее персоне исключительно платонически и пытается строить крепкую межполовую дружбу. По образу и подобию товарищеских отношений между коллегами и друзьями, воспетыми в сотнях советских фильмов и тысячах советских книг. По модели отношений, без малейших проблем воспроизводимой миллионами русских, белорусских и украинских мужчин и женщин поколения «за тридцать» и старше.

Девушка принимает приглашения в кафе и на прогулки, не реагирует протестом на попытки парня оплатить ее часть счета, в особо запущенных случаях с энтузиазмом соглашается зайти в гости посмотреть футбол, попробовать национальное кушанье или там еще зачем. Для нее это приятельские встречи и никак не свидания. Но для мужчины ее действия — безоговорочное согласие принимать его знаки внимания. Специально собралась и вышла из дома, чтобы встретиться? Значит, ей очень-очень хочется его увидеть. Разрешила ему заплитить за ее заказ? Значит, переводит отношения в романтическую плоскость. К нему домой пришла?! Ну тут уже вообще все понятно…

И… В общем, когда наступает момент истины, всем становится очень неловко.

«Взаимное разочарование было неизбежным»

Почему так происходит? Ведь героями известных мне подобных историй были отнюдь не бессердечные соблазнители, а героинями — далеко не наивные дурочки. И тем не менее сценарий повторяется вновь и вновь. Подробнее я буду рассматривать элементы этой схемы в следующих постах, а то разрастется моя автобиографическая зарисовка в «Войну и мир». Пока что предлагаю взглянуть на всю ситуацию глазами моего знакомого.

Недаром я начала свой рассказ с описания весеннего настроения и гардероба. Молодой человек остановил бегущую по своим делам девушку в джинсовой юбке выше колена и блузке с кокетливым вырезом. Девушка его не проигнорировала, еще и контактной информацией обменялась на бегу. Да он же ей понравился с первого взгляда! Девушка несколько месяцев исправно поддерживала переписку. Ой, не просто так. Девушка приняла первое же приглашение выпить вместе кофе. Безусловно, это «нулевое» свидание, разведка боем (про подводные камни походов в кафе с иностранцами скоро будет отдельный пост). Девушка хихикала над  его рассказами, с интересом слушала и вообще живенько участвовала в беседе. Он же произвел неизгладимое впечатление! Потом еще и согласилась встретиться с фотоаппаратами наперевес — ну все, готова. Можно переходить к водным процедурам.

Наше несовпадение в целях общения было непреодолимым с самого начала. С соотечественниками мы оба, думаю, разобрались бы довольно быстро. А тут каждый воспринимал другого через собственные культурные модели, и процесс растянулся на несколько месяцев. Взаимное разочарование было неизбежным.

И глядя на своих русскоязычных знакомых, я понимаю, что я-то совсем легко отделалась…